Прекрасное далеко - Страница 11

Андрей машинально посмотрел туда, куда уплыл сияющий джип.

— Сколько-сколько?! — спохватился он.

Николай повторил.

Андрей тихо присвистнул:

— Обычная квартира — в обычном панельном доме?..

— Это он ещё недорого купил…

— Двести тысяч долларов… — Андрей озадаченно покачал головой. — Рехнуться… А почему ты так любишь называть цены в долларах? — вдруг спросил он.

— Привычка… — пожал плечами Николай.

Он уже закрывал «форестер», как тихо подкатила патрульная машина. Николай спокойно, деловито захлопнул дверцу — всем видом демонстрируя, что он — не их клиент. Обычный жилец дома возле своей машины, совсем не подозрительный…

Патрульных «эцилоппов» он очень не любил. Пару раз был ими обчищен, а один раз его даже отправили в вытрезвитель, задержав возле самого дома. Николай тогда выпил всего две бутылки пива — обычный пятничный послеработный расслабон, просто смешно для его комплекции. Но это не имело значения: от него «пахло спиртным», и он попал под план по сбору пьяных… В вытрезвителе, на безукоризненно вежливую просьбу Николая отпустить его, совершенно нормального и адекватного, в связи с явным недоразумением — внезапно набросились вчетвером, придушили дубинкой, и оставили голого до утра в холодной бетонной камере. Стоит ли упоминать, что наутро ему вернули пустой кошелёк, без трёх тысяч, которые были там до задержания… «Был доставлен в бессознательном состоянии, в тяжёлой степени опьянения. Денег при себе не имел».

Поэтому Николай, умом понимая, что не все менты сволочи, что всё-таки худо-бедно они ограждают общество от криминала, и даже, говорят, гибнут под бандитскими пулями — тем не менее, старательно держался подальше, и твёрдо усвоил: при встрече вести себя как со стаей собак — не показывать страха и не делать резких движений…

Вдруг он обмер: у Андрея ведь не было документов! По спине его побежал нехороший липкий холодок…

«Езжайте мимо… езжайте мимо… ничего подозрительного…» — отчаянно заговаривал патруль Николай.

Но патруль мимо не проехал, а остановился. Недвусмысленно рядом с ними.

По их душу.

Из машины грузно полезли три хмурых сержанта в чёрных бронежилетах, гремя «суками», обступили, и потребовали предъявить документы. Раньше таким тоном требовали двадцать копеек…

— Это мой друг, из Новгорода, — как можно спокойнее сказал Николай, протягивая свои права и показывая на Андрея.

— Разберёмся, — ледяным тоном ответил старший наряда. Один сержант, присев на корточки, стал ощупывать швы на брюках Николая. Другой сержант занялся Андреем. Старший лениво стоял в сторонке, страхуя.

— Это что?! — грозно спросил первый сержант. Он сунул руку Николаю в карман джинсов, повозился там, и достал свёрнутый комочком фантик от жевательной резинки. Ощущение было омерзительное, как в детстве, когда гопники выворачивали карманы. Только вот драться сейчас никак нельзя было… Сержант, тем временем, развернул фольгу. В глазах его мелькнуло разочарование — наркотиков там не оказалось.

— Придётся проехать с нами, — хмуро сказал старший Андрею. Его тут же взяли под руки и усадили в машину.

— Мужики, — тихонько обратился Николай к старшему, дружелюбно показав ладони, — давайте как-нибудь решим этот вопрос… Ну, на стройке у меня парень работает…

— Разберёмся, — безжалостно повторил старший, — у меня ориентировка. — Он сел рядом с водителем и взялся за хрипящую рацию. Андрея было еле видно сквозь блики стекла: он сидел на заднем сидении, худой и маленький, стиснутый с боков сержантскими бронежилетами.

— «ЛИПИЦЫ», Я — «СУЗДАЛЬ-ДВА», ЗАДЕРЖАН ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ…

— ВАС ПОНЯЛ, «СУЗДАЛЬ-ДВА».

Патрульная машина укатила, оставив Николая в бессильном одиночестве.

«Подозреваемый?! Ориентировка?!»

Николай выматерился — злобно и незамысловато — и в ярости пнул колесо «форестера». «Форестер» жалобно взвыл сигнализацией.

И телефон — молчит… Как выпить — так нельзя; а как в ментуру — так пожалуйста?! С-суки…

7

Дежурный — тощий старлей с ничего не выражающими глазами — покосился в открытую дверь и быстро показал два пальца, белых и чистеньких. Николай достал две тысячи, тихонько сунул дежурному. Тот, всё косясь на дверь, неуловимым бесшумным движением взял, и пошёл к обезьяннику греметь ключами. Через минуту он вывел бледного Андрея.

— Всего доброго, — зверски оскалился Николай дежурному, в светском полупоклоне.

Андрей отрешённо молчал — и в райотделе, и по пути до машины.

— Ну что — в милицию замели, дело шьют? — Николай нагнулся к севшему в «форестер» Андрею, глаза его горели довольным жёлтым пламенем.

Но Андрей не улыбнулся.

— Нет такого народа, которого нельзя посадить в Бастилию, — неунывающе заметил Николай, садясь за руль. — Придётся тебя пивом отпаивать.

— Спасибо, Николай, — Андрей смотрел перед собой, — за заботу. В милиции меня проверили по базе — я назвал свой грозненский адрес. Меня и вправду больше нет. И моей Октябрьской площади — тоже больше нет…

Повисло тяжкое молчание. Николаю очень хотелось как-то заговорить зубы Андрею, но по-настоящему подходящих слов не находилось. Он стал импровизировать, в надежде что кривая вывезет.

— Ты пропал без вести. С семьёй, — рассудительно начал он. — Это может означать, что тебя там просто нет. Ты учёл будущее и смылся…

Мысль Николаю понравилась, он хотел её развить — но Андрей внимательно взглянул на него, и печально улыбнулся:

— Ты-то сам в это веришь?..